Презрение Лорда [ Проклятие Лорда, Проклятие лорда Фаула] - Стивен Дональдсон

— Ваше радушие делает нам честь, — ответил Тротхолл. — Мы же в ответ окажем вам честь, приняв ваше приглашение. Мы будем в Менхоуме на второй день после сегодняшнего — если лошади будут живы.

Его осторожная речь вызвала у Лифе легкий смех.

— Вы будете отдыхать у гостеприимных Раменов прежде, чем солнце зайдет во второй раз с этого момента. Мы с самого начала не были невежественны в служении Ранихинам. Корды! Сюда! Вот вам испытание для Мейнинга.

Тотчас же появились четыре человека; они неожиданно появились прямо из травы, образовав вокруг отряда свободный полукруг, словно вышли из самой земли. Эти четверо — трое мужчин и одна женщина — были такими же миниатюрными, как Мейнфрол Лифе, и одеты, подобно ей, в коричневое платье поверх загорелой кожи; но на них не было цветов, зато талия была подвязана коротким шнурком.

— Подойдите, Корды, — сказала Лифе. — Не надо больше следить за этими всадниками. Вы слышали, как я приветствовала их. Теперь займитесь их лошадьми и их безопасностью. Они должны добраться до Менхоума прежде, чем наступит ночь следующего дня.

Четверо Раменов шагнули вперед, и Лифе сказал Тротхоллу:

— Это мои Корды — Фью, Хом, Грейс и Руста. Они охотники. Изучая дороги Ранихинов и знания Мейнфролов, они защищают равнины от опасных зверей. Я провела с ними много времени — они смогут позаботиться о ваших скакунах.

Учтиво поприветствовав членов отряда, Корды направились прямо к лошадям и принялись их осматривать.

— Теперь, — продолжила Лифе, — я должна уйти. Новость о вашем приезде должна облететь все равнины. В Мейнхоуме приготовятся к встрече с вами. Следуйте за Руста. Он ближе всех стоит к своему Мейнингу. Эй, Лорды! Вечером нового дня мы будем ужинать вместе!

Не дожидаясь ответа, Мейнфрол повернула на юг и умчалась. Она бежала с такой скоростью, что через несколько секунд уже достигла гребня холма и скрылась из вида.

Глядя ей в след, Морэм сказал Кавинанту:

— Говорят, Мейнфрол может бежать со скоростью Ранихина в течение короткого времени.

Позади них Корд Хом пробормотал:

— Так говорят, и это правда.

Морэм посмотрел на Корда. Тот стоял, словно в ожидании, когда можно будет заговорить. Его внешность была очень похожа на внешность Лифе, хотя волосы были покороче, а черты лица более мужественные. Услышав замечание Морэма, он сказал:

— Я должен оставить вас, чтобы набрать травы, которая вылечит ваших лошадей.

Лорд осторожно ответил:

— Делайте то, что считаете нужным.

Глаза Хома расширились, словно он не ожидал таких мягких слов от людей, плохо обращавшихся с лошадьми. Потом, в некотором замешательстве, он отсалютовал Морэму в манере Лордов. Морэм в ответ поклонился, как это делали Рамены. Хом улыбнулся и готов был умчаться, когда Кавинант коротко спросил:

— Почему вы не ездите верхом? У вас ведь есть все эти Ранихины.

Морэм сделал быстрое движение, пытаясь удержать Кавинанта. Но вред был уже нанесен. Хом уставился на него так, словно услышал богохульство, и его сильные пальцы схватили за шнурок, подпоясывавший одежду на талии, зажав его в кулаке, словно гарроту.

— Мы не ездим верхом.

— Осторожнее, Хом, — мягко сказал Корд Руста. — Мейнфрол приветствовала их.

Хом посмотрел на своего товарища, потом быстро обвязал шнурок опять вокруг талии. Бросившись прочь от людей, он вскоре исчез из вида, словно провалился сквозь землю.

Сжав руку Кавинанту, Морэм сурово сказал:

— Рамены служат Ранихинам. В этом деле для них — вся цель жизни. Не оскорбляй их, Неверующий. Они очень быстро вспыхивают, и при этом они — лучшие охотники во всей Стране. В пределах досягаемости моего голоса их может быть не меньше сотни, но мы никогда не узнаем об этом. Если они решат убить тебя, то даже не заметишь, как станешь мертвым.

Кавинант почувствовал всю силу этого предупреждения. Окружающая трава сразу как будто наполнилась глазами, которые с гибельным вниманием смотрели на него. Он чувствовал себя незащищенным, словно его одежда в зеленых пятнах была путеводителем для смертоносных намерений, спрятанных в земле. Он снова задрожал.

Пока Хом отсутствовал, остальные Корды занимались лошадьми — ласкали, заманивали в воду и уговаривали поесть. Большинство мустангов крепли на глазах под их добрыми руками. Удовлетворенные тем, что их скакуны находятся в хороших руках, Лорды пошли посоветоваться с Квааном и Тьювором; воины тем временем занялись приготовлением пищи.

Кавинант проклинал исходящий от нее аромат. Он лег на жесткую траву и попытался успокоить сосущую пустоту внутри, глядя в небо. Усталость овладела им, и он некоторое время дремал. Но вскоре был разбужен новым запахом, который заставил голод с силой вгрызаться в его внутренности. Запах исходил от пучков роскошных, похожих на папоротники цветов, которые жевали лошади, — лечебной травы, собранной для них Кордом Хомом. Теперь все лошади были на ногах, и сила, казалось, прямо на глазах вливалась в них, пока они ели траву. Пикантный аромат цветов заставил Кавинанта на мгновение представить, как он стоит на четвереньках и жует, подобно лошадям. С трудом подавив ярость, он пробормотал:

— Проклятые лошади едят лучше, чем мы.

Корд Руста улыбнулся странной улыбкой и сказал:

— Эта трава ядовита для людей. Это аманибхавам, цветок здоровья и безумия. Лошадей он лечит, но мужчин и женщин… ах, они для нее чересчур мелки.

Кавинант ответил ему пристальным взглядом и попытался подавить в себе стон голода. Он чувствовал упрямое желание попробовать траву; все чувства говорили ему, что это деликатес. И все же мысль о том, что он пал так низко, была горька для него, и вместо пищи он смаковал эту горечь.

Разумеется, эти растения сотворили с лошадьми настоящие чудеса. Вскоре они нормально ели и пили и выглядели достаточно окрепшими, чтобы продолжать путь. Отряд покончил с едой, и воины убрали остатки пищи в мешки. Корды объявили, что лошади готовы отправиться в путь. Вскоре всадники уже ехали на юг через невысокие холмы Ра, сопровождаемые Раменами, легко трусившими рядом с их лошадьми.

Под копытами лошадей травянистые поля перекатывались, словно мягкие волны, создавая для отряда впечатление скорости. Они ехали по густой зеленой траве вверх и вниз по невысоким пологим склонам, вдоль неглубоких долин, между рощами и небольшими лесами, мимо узких потоков, через широкие поля. Кроме вездесущей алианты пейзаж не оживлялся ни фруктовыми деревьями, ни культурными насаждениями, ни цветами, за исключением аманибхавама. И все же равнины, казалось, были полны стихийной жизни, словно низкие, пологие холмы были образованы пульсацией почвы, а жесткая трава была достаточно питательна, чтобы прокормить любого, кто окажется достаточно крепок, чтобы перенести подобную пищу. Когда солнце начало клонится к закату, вереск на склоне холмов стал красным. Стада нильгаю вышли из лесов, чтобы напиться из источников, а вороны крикливо начали слетаться на широкие ветки каштанов, усеянные их гнездами.